В работах последних лет избранные мною сюжеты воспринимаются как геометрические абстракции, но на самом деле это совершено конкретные и документальные «пейзажи»
Я люблю рисовать засекреченные объекты, милитаристские зоны, аэропорты, промзоны крупных городов, но не с натуры, а используя спутниковую фотосъемку. Перед тем как поехать на очередной живописный симпозиум, я, перемещаясь сквозь ландшафты всемирной паутины, совершаю виртуальное путешествие в пространстве благодаря программе Google Earth, где снижаю спутник до нужной мне высоты над тем или другим объектом и фотографирую выразительные и интересные для меня мотивы. Потом, приехав на место симпозиума уже в реальности, я точно и документально воспроизвожу, казалось бы, бесстрастные фотоснимки и, используя пески и земли данной местности и сохраняя впечатление реальности кадастрового плана или архитектурного чертежа, пишу картины.
Так было и перед поездкой в Нью Йорк, когда на экране компьютера я с удивлением увидел лежащие на боку небоскребы и только потом понял, что это многометровые пирсы на Гудзоне, уходящие на 300−400 метров в реку. Это и стало «ключом» ко всей серии, работая над которой, я представлял себя русским архитектором начала 20 века Яковым Черниховым или Иваном Леонидовым, которые мечтали строить небоскребы в Москве. И я рисовал больше небоскребы, чем пирсы. Также было и перед поездками в Румынию и Норвегию, где меня удивили геометрии взлетных полос аэропортов Бухареста и Бергена; в Запорожье, где я написал большой полиптих на тему водозабора металлургического завода-гиганта; в Осетии, в Австрии и на Урале, где был создан большой цикл картин «I am James Bond», и где я с радостью шпиона рассказал все секреты заводов Екатеринбурга.
Именно таким образом, через художественный жест, я пытаюсь расшифровать ландшафт и дать ему эстетическую оценку, а виртуальный образ, соединяясь с реальностью места, рождает новую правду — ПРАВДУ ИСКУССТВА, где странным образом происходит органичное объединение динамичного супрематизма и архитектурного минимализма. И, если это можно назвать абстрактным искусством, то это «документальный» или «реальный» абстракционизм.
